|
Конец здесь довольно неизбежен. К нему подводит вся история.
"История жены" - это то, что обычно называется "наоборотной" ("reversal") историей, где ожидаемые [читателем] элементы меняются местами (так что кошка загоняет собаку на дерево), или историей "пересмотра" ("re-vision"), где вы берете знакомую сказку и
переписываете ее, обычно с точки зрения злодея или проигравшего (так вы узнаете, что значит быть мачехой Золушки, и какой амбициозной, расчетливой маленькой дрянью на самом деле была Золли). Пересмотр в "Истории жены" прост: люди верят в оборотней (werewolves ~ "человолков"),
так, может быть, и оборотни верят в оборотней-людей (werehumans ~ "волколюдей")? И если люди оборачиваются волками в полночь, тогда волки превращаются в людей в полдень... ну и так далее.
Все истории о превращениях обладают властью [над людьми], возможно оттого, что они указывают на все то, что мы не знаем сами о себе, и на тех нас, которыми мы могли бы быть, но не являемся.
Сама я не очень интересуюсь большей частью современных историй об оборотнях, потому что равенство Животное=Ужас просто не для меня. Кажется, мне больше подходит равенство Человек=Ужас. По крайней мере, я обнаружила, что мне очень легко проникнуться
чувствами Волчьей Жены, муж которой превращается в одного из нас.
В эту историю несомненно попало немного моего сожаления и злости на то, как люди поставили себя над всеми остальными существами на земле, и как относятся к ним с презрением, безразличием и жестокостью.
Вы писали другие истории с таким же поворотом?
Roxane Sanders, Boston
Да, я написала "пересмотр" "Спящей красавицы", в котором крестьянский мальчик год пробивает себе путь через колючую изгородь, и попадает в замок, где все спят. Он не принц, он просто действительно бедный мальчик, никогда в свой жизни не получивший
сытного обеда, так что он не целует Спящую Красавицу и не будит ее. Он просто счастливо проживает там всю свою жизнь. Рассказ называется "Браконьер" ("Poacher"), и он входит в мой сборник рассказов "Отпирая воздух" ("Unlocking the air").
Вы часто возвращаетесь к теме предубеждения против чужих, или людей, отличающихся от нас?
James K., Illinois
По-вашему, сложно написать историю с точки зрения нечеловека?
Angela Naylor, California
Для меня намного проще писать с точки зрения "чужого", чем "своего", и я нахожу животных и нелюдей (aliens) намного меньшими "нелюдями", чем многих моих знакомых. (Кажется, школа оказала на меня такое влияние!)
Вы помните первую фантастическую историю, которую вы написали? О чем она была?
Mary McCabe, New York
Первую свою фантастическую историю я написала примерно в десять лет. Она была о команде ученых, отправившихся далеко, далеко в прошлое, чтобы выяснить, как на Земле зародилась жизнь, они принесли с собой дрова, чтобы разжечь костер, но сложили его на местных
камнях. А на этих камнях находились семена жизни с другой планеты (это старая теория о происхождении жизни на Земле ["panspermia"]), а ведь огонь стерилизует камни, так? Так что, когда они вернулись назад, в двадцать - первое столетие (которое было очень далеко, в 1939 году), на
Земле не было никакой жизни! Так что же они сделали? Они выпутались, отправившись назад во времени, чтобы спасти камни, или как-то еще. Я не помню. Я послала рассказ в журнал "Astounding Stories Magazine" (позже его переименовали в Analog, он выходит до сих пор), и они мне очень вежливо
отказали. Я гордилась тем, что имею настоящий опыт отказа.
Что больше всего пугает вас в следующем столетии?
John S., Phoenix
То, насколько скоро оно придет.
Моя мама думает, что мы не должны изучать в школе фантастику и фэнтези. Что я могу ей возразить?
Sarah, Georgia
Не любить книгу, даже ненавидеть ее, после того, как ее прочел - это справедливо. Но когда люди порицают, и хотят запретить целый жанр в литературе или музыке или другом искусстве, зная о нем мало, или совсем ничего, просто повторяя б/у-шные суждения какого-то
авторитетного человека или института - это несправедливо. И неразумно.
Если ты расскажешь своей матери о действительно хорошем фантастическом или фэнтезийном рассказе, и покажешь ей то, чем он тебе нравится, или даже убедишь ее присмотреться к нему, то, может быть, она поймет, что он совсем не злой, не неприятный, "сатанический"
, и т. д. и т. п., и даже обладает (ах!) Образовательным Значением.
Но множество людей не послушает, и не прочитает. В основном, они боятся. Они боятся книг. Корни любой цензуры ("ты не должен изучать эти книги") лежат в страхе.
Страх и невежество - союзники. Очень сильные. Это заставляет храбрость и знание сопротивляться им и побеждать.
Снимались ли по вашим историям фильмы?
Michael Hernandez, New Mexico
По моему рассказу "Райский токарный станок" ("The Lathe of Heaven") в начале 80-тых был создан телевизионный фильм (на общественнном телевидении). Он был чрезвычайно успешен, и мне жаль, что владеющая им компания, 13 Канал в Нью-Йорке, не попыталась
превратить его в коммерческий фильм. Это был проект Дэвида Локстона (David Loxton), который был отличным парнем. Я участвовала в написании сценария, и была в команде все время сьемок. Это было чудесное изучение процесса создания фильма, я получила массу удовольствия, и это не
сделало никого из нас богатым. (Вы не часто услышите такое от писателей про фильмы, снятые по их книгам. Они в основном жалуются, и хнычут, и считают деньги).
Вы написали много реалистической прозы?
Elizabeth Lassers, Chicago
Вы считаете себя скорее писателем фэнтези, чем фантастики? Эти термины значат что-то [для вас], или они только мешают?
John Krawczyk, West Virginia
Я всегда писала в том жанре, в котором мне хотелось - реализм, фэнтези, научная фантастика - а также в смешанных жанрах, например, помещая тщательно подготовленный исторический рассказ ("Malafrena") о Европейской революции 1830 года в небольшое центрально-европейское
государство, которого на самом деле никогда не существовало (но которое не фантастично).
Серьезная научная фантастика - это на самом деле реализм, распространенный на воображаемое измерение: в открытый космос, в будущее, в "виртуальную реальность", - куда угодно. Пишите ли вы о 1997 годе в городе Цинциннати, или о звездной дате 12883.2.5 на Тау Цети,
вы не можете создавать основные правила. Это сделали Ньютон, Энштейн, Дарвин, и все остальные. Вы, пишущий, выясняете, что происходит, но что бы не происходило, должно подчиняться этим правилам. Так же как и в реалистической прозе, события должны соответствовать тому, что
может произойти на самом деле.
Фэнтези иная. Писатель может создавать свои правила. Лошади могут летать, и вы получаете право на три желания.
Но затем история должна следовать созданным правилам. Небрежная фэнтези, тупая фэнтези не следует даже своим собственным правилам. Истории о супергероях по телевизору в субботу вечером. Хорошая фэнтези всегда следует своим собственным правилам, даже если
они глупы. (Койот никогда не поймает Роадраннера. Если бы не было этого правила, мультфильм не был бы смешным.)
Многое из того, что сходит за научную фантастику, например, сериал и книги "Звездный путь" ("Star trek"), в основном является фэнтези, притянутым к фантастике. Передатчик вещества ("Излучи меня, Скотти!") не только не существует - у нас нет
доказательств того, что он может существовать. Это совсем как те три желания. Людей, любящих НФ по-настоящему научной, раздражает этот элемент фэнтези. Многие из нас принимают это, и им это нравится, потому что, хотя "Звездный путь" и не является настоящей фантастикой,
он - хорошее фэнтези: он следует своим собственным правилам. Есть масса вещей, которые нельзя делать с передатчиком материи, а репликаторы пищи вечно ломаются... А в вещах вроде истории Клингонской империи, сериал понемногу выстроил стройный, связный фэнтезийный мир, где
возможны истинные героизм и трагедия.
Что касается меня, то после моей первой пары книг, где были смешаны НФ с фэнтези, я в основном разделяла три вида изложения. Я люблю чистую фантастику, которая устраивает праздник из наших знаний. Я люблю чистую фэнтези, которая освобождает мощь нашего
воображения, и я люблю чистый реализм, который описывает жизнь в таком виде, в котором мы все ее проживаем.
Большая часть моих последних реалистических рассказов находится в сборниках "Морская дорога" ("Searoad") и "Отпирая воздух". Мои главные фэнтезийные книги - о Земноморье. Последние научно-фантастические рассказы - в сборниках "Рыбак со
внутреннего моря" ("Fisherman of the inland sea") и "Четыре пути к прощению" ("Four ways to forgiveness").
Оказали ли на вас влияние писатели вроде Толкина или К. С. Льюиса?
Phil H., Minneapolis
Я люблю научную фантастику, но я не знаю насчет всех этих магов, драконов, колдунов и всего такого. Я чего-то не понимаю? Вы можете подсказать мне какие-нибудь книги, с которых мне начать?
Mary Ruth Schaff, Indiana
На всех писателей, признают они это или нет, оказывает влияние любой другой писатель, которого они прочли.
Влияние может быть отрицательным. К. С. Льюис в основном плохо на меня повлиял. Я нашла его слишком проповедническим, предубежденным, и надеялась не походить на него.
"Властелин колец" Толкина вышел, когда мне было уже за двадцать. Если б я прочла его ребенком, то, возможно, годами бы писала его плохие имитации. Я же уже находила свой собственный голос, и поэтому просто получила удовольствие от чтения Толкина, как
создателя величайшего из миров фэнтези.
У некоторых людей есть аллергия на магов. Они хотят, чтобы книги следовали законам физики, а не законам их писателей. Достаточно справедливо. Но если у вас сыпь от драконов, вам следует попробовать другие виды фэнтези или фантазийной прозы: например,
"Islandia" Остина Тэппана Райта (Austin Tappan Wright) - реалистическую повесть, описывающую воображаемый южно-атлантический континент, или "Луну и солнце" ("The Moon and the Sun") Вонды МакИнтир (Vonda N. McIntyr), в которой ученый приносит мертвого водяного и живую русалку ко двору
Людовика XIV...
О фэнтези можно сказать, что голове, так же, как и телу, необходимы упражнения, а хорошая фэнтези задает вашему воображению отличную работу.
Как я поняла, вы опубликовали перевод Дао Дэ Цзин. Как вы заинтересовались Таоизмом? Эта книга повлияла на ваши произведения?
Megan S., Toronto
Улучшились или ухудшились проблемы в обществе с тех пор, как вы начали писать?
Alex Lowe, Atlanta
Я заинтересовалась Таоизмом, потому что китайско-английский экземпляр "Дао Дэ Цзин" (Tao Te Ching) Лао Цзы (Lao Tzu), "Книга Пути", стояла в нашем семейном книжном шкафу, когда я была ребенком. Я видела, как мой отец ее читает, и собезъянничала (monkey see, monkey do). Она
понравилась мне тогда и нравится до сих пор. Она дала мне способ думать о жизни. Монотеизм никогда не имел для меня смысла. Люди, настаивающие на том, что у вас не может быть религии или морали без веры в бога, говорят о своих собственных проблемах. По мне, все, что касается
Бога, только мешает истинному мистическому чувству и истинной моральной ответственности. Лао Цзы - добрый, мудрый проводник к этому мистицизму и этой ответственности.
Лао Цзы жил примерно 2500 лет назад в период, который китайские историки зовут периодом Воюющих Государств (Warring States). Дела обстояли действительно плохо, тюрьмы (?), голод, глупое правительство. Его книга - нечто вроде инструкции по жизни в тяжелое время.
Почти все времена, для большинства людей или тяжелы, или не так просты.
Проблемы общества за последние пятьдесят лет стали лучше и хуже. Нет такого, что половина населения - безработные, как это было в мои 7 лет. Мы не находимся посреди ужасной мировой войны, как это было в мои 13. Расовый фанатизм больше не поощряется легально, и не
позволяется моралью, как это еще было в мои 30 лет, и женщины подошли чуть поближе к экономическому и социальному равенству с мужчинами. Но в течение всей моей жизни мы портили наш мир так быстро, как только могли, используя, отбрасывая, отравляя, сжигая, вырубая и убивая по
корень. Я знала прекрасное место под названием Калифорния, в детстве. Теперь его больше нет. Там строятся городские районы и производство, WalMart и Golden Arches, и шоссе в восемь рядов. Автомобили задушат Америку, если его не опередит перенаселение. В Америке и по всему миру
разница между немногими богатыми и все увеличивающимися в числе миллиардами бедных вырастет все больше и больше. Эффективный капитализм столь же разрушителен, как ошибочный коммунизм, возможно, даже более. Что он предлагает молодым людям? Массу благ для немногих, массу
дряни для всех, и очень немного осмысленной работы.
Ну так, что же мы делаем? Мы пытаемся выжить, и, возможно, немного улучшить наш уголок мира.
И я уверена в том, что, для того, что бы продолжать идти, улучшая этот мир, нам необходимо наше воображение - отлично натренированное и в хорошей рабочей форме.
Оригинал (на английском языке)
[Если эта ссылка устарела, сообщите мне.
Я ее обновлю, или выложу оригинальный текст прямо сюда]
|
